— О чем задумалась, моя малышка? — тихо, с нежностью, спросил аннар, выводя меня из задумчивости и заставляя испытывать ответную нежность. Как же сильно, оказывается, я умею любить, если при взгляде на него заходится и щемит сердце!
Как же захотелось прорычать ему в спину, но я промолчала. Буду умнее — и не мытьем, так катаньем своего добьюсь.
— Конечно, похожи, с них прототипы и сделаны. Разве мы извращенцы какие?
Буду считать, что работу пока сохранила, и возможно кредиты мне заплатят. Хоть один мужик понял. Постаралась незаметно облегченно выдохнуть и под свирепым взглядом Тария направилась в столовую. Есть хотелось непередаваемо. А за спиной полыхала злость и шипели двое илишту. Жаль, что из-за меня поссорились друзья, но может быть Шеран убедит Биану, что таким поведением и постоянной злостью ничего не добиться.
— Ну а почему нет? — я пожала плечами. — Не хочу ломать твою жизнь, и в то же время, думаю, что с моей профессией можно устроиться и на военном корабле. Ну, хотя бы первое время…
Ранее нежная смугловатая кожа цвета обожаемого мной кофе с молоком сейчас больше походила на гипсовую маску молочного цвета. И на этом бело-сером фоне сильно выделялись яркие синие глаза, в которых нетрудно увидеть многодневную усталость и затаенную боль. Веки набрякли и чуть опухли, скрывая ресницы. Взгляд скользнул ниже по оплывшему подбородку, потерявшему былую четкость; толстой шее без единой складочки; ключицам, которые теперь невозможно различить, потому что кожа натянулась, скрывая прежние линии. Вообще, сейчас мое тело казалось еще более крупным из-за отека, и со спины меня часто путали с мужчиной, чему дополнительно способствовала одежда.