Я улыбнулась и отняла наконец зеркало от лица. Мейр и Лин, с напряжением ждущие моей реакции, вплоть до возмущенного вопля насчет несправедливости жизни, вопросительно замерли, но я только отмахнулась.
Мейр с тревогой воззрился на мою руку, где по-прежнему виднелся вытравленный на коже шестилистник, какое-то время выискивал там подвох, но потом перевел дух и расслабился. Правда, ненадолго — спустя какое-то время в его глазах снова промелькнула тень сомнения, а голос наполнился справедливым подозрением.
Лин с сожалением взглянул на руку, но, к моему облегчению, не начал возражать, что, мол, для него Знак безопасен. Только вздохнул тяжело, бодро отряхнулся, полностью придя в себя, а потом потрусил дальше, время от времени облизываясь, как объевшийся сметаны кот.
— И поэтому ты ушел, — заключила я, постепенно начиная понимать, в чем дело. — И решил добыть лекарство, чтобы самому не садиться на трон… или что там вместо него у вас предусмотрено? Интересно, это ты в принципе такой бессребреник или есть еще какая-то причина, по которой ты не хочешь становиться первым?
— Ты… — Черные глаза Эа налились дурной кровью. — Ты убила моего сына!