А вдруг эар хотел, чтобы я нахамила и плюнула в лицо их королю? Или вдруг ему на пороге смерти захотелось посмотреть, как я делаю себе харакири?
Я снова содрогнулась и подумала, что никогда не посмею рассказать об этом Лину. Подозреваю, он меня так обложит… а Мейр потом еще и добавит… если не вслух (он, как оказалось, очень хорошо воспитан), то уж мысленно — точно. И они мне потом по гроб жизни станут вспоминать эту дурость, приводя ее в пример всякий раз, когда мне снова захочется спрыгнуть вниз головой с обрыва.
— Лин? — мгновенно насторожилась я, ненадолго позабыв про собственные переживания. — Что с тобой?
Не знаю. Возможно, о том, чтобы наконец понять, для чего живу?
— Благодарю вас, сударь. Это будет действительно кстати.
— Что? — переспросила едва слышно, думая, что ослышалась. — Что ты сказал?!