Вытянувшись в струнку и сложив руки по швам, я, как опытный пловец, рыбкой нырнула в водянистую мглу. Ножками надо, ножками шевелить. Ластами работать, одним словом, пусть даже их еще не видно, и вперед, вперед, вперед… пока эти твари не опомнились.
Шейри от неожиданности икнул и резко сел, округлив глаза и неверяще уставившись на мое виноватое лицо. Кажется, не ждал от меня такой покладистости. Но мне действительно нужно было его понимание. И действительно была нужна его помощь.
— Как тебя зовут? — нерешительно спросил он.
— Что я должна сделать? — сухо спросила я, открывая глаза и холодно любуясь игрой света на голубоватом серебре.
Птица оказалась довольной крупной и, как африканский попугай, цветастой. С длинным лиловым хвостом, с невыносимо яркой окраской перьев, на которые было невозможно смотреть без риска получить долговременную слепоту. С весьма внушительными когтями на чешуйчатых лапах и подозрительно острыми зубами внутри длинного, хищно загнутого книзу клюва.
«Так что же будет дальше?» — только и успела подумать я. А потом все-таки закрыла глаза и тихо вздохнула, остро сожалея лишь об одном: до чего же нелепо умирать вот так, ничего не выяснив и не поняв. Но, кажется, дурная ворона не даст мне досмотреть этот увлекательный финал до конца…