Тишину. Как в этом бассейне, где рыбам глубоко плевать на перипетии политики. У рыб есть вода и тень от тяжелых листов кувшинок. Стрекозы, скользящие над гладью, – чем не существа иного, воздушного пространства.
– Ждать. – Сержант смежил веки, явно намереваясь уйти в спячку.
Улыбается, потому что не хочет ее пугать.
…скрывали за неискренними улыбками страх.
– Но вы не знаете, как надолго затянется это отсутствие…
Гнев, старый знакомец, не таил обиды, не то не понял, что я забыла и о нем тоже, не то простил – лошади великодушны. Но шел он мягко, осторожно, время от времени оборачиваясь, уж не для того ли, чтобы увериться – я на месте. И я гладила могучую шею, убеждая, что все хорошо.