Он все-таки подвинулся ближе, и я поделилась плащом. Если обняться, будет теплее.
У нее собственная жизнь, где Сержанту нет места. Город. Дом. Люди, которые приходят к Меррон. Ее ценят. О ней говорят, что молодой доктор ничуть не хуже старого, которому пришлось уехать. И надо бы сделать так, чтобы молодой остался. Где еще доктора найти? Потому и подкармливают. Сватают, подбирая невесту из окрестных девиц. И тогда Сержант испытывает приступы необъяснимой злости.
Я открываю глаза, разглядываю потолок – лунный свет изменяет фрески, появляется в фигурах что-то изломанное, уродливое, босховское. И надо бы отвернуться, но сил нет. Желания тоже. В этот момент я, пожалуй, перестаю понимать, жива ли… да и какая разница?
Виднелись вдали развалины хозяйственных построек, но к ним нам подойти не позволили.
Но он, прежде грозный, мало что значил в измененном мире. Ему еще позволяли выступать, но… разве голос разума дойдет до тех, кто верит в собственную силу? В руках Совета войска. За каждым мормэром стоят рыцари и наемники, готовые уничтожить любого, на кого укажет хозяин. Хозяева делили власть, опираясь на право силы.
– Покажи его. – Ее светлость не называют сына по имени. – Пусть приблизится.