И толпа, еще недавно переполненная гневом, завизжала, понеслась бешеной лошадью, мешая и затаптывая себя же. Кирк не удержался на ногах.
Спиртного он не признавал, а Сержанту было все равно что пить.
– Ты – мое чудо. – Хорошо, что Урфин рядом, здесь, сейчас. Скоро он вновь уедет.
И лица одинаковые. Разные, но одинаковые тоже. И Дар никак не может разгадать эту странную загадку. Как такое возможно? Он висит смирно, даже когда его встряхивают.
– Они чистые, – говорит Магнус. – Ласточка моя, так надо.
Ноги болели, особенно левая. Наверняка ушиб, и довольно серьезный, но перелома нет, что уже хорошо. А хромота пройдет. И ладони заживут. Содранная кожа – это пустяк, главное, что пальцы целы.