– Это не ее палец. – Сержант взял прядку, перевязанную красной нитью. – Она цела и будет цела.
– Город? Ты ненормальный! Да тебя же ищут до сих пор.
На щеке – затянувшийся ожог, от которого останется шрам. Шея замотана грязной тряпкой, судя по цвету, ее использовали отнюдь не как шарф. Куртка драная, продымленная.
Вернется. Обещал ведь. И я дождусь. Здесь, в этом чертовом замке, где меня ненавидят.
Позже Меррон убедилась в правильности догадки. Но сейчас она училась различать контуры вещей, заполнивших повозку. Ящики. Короба. Связки книг. И кофр с инструментами. Пучки сушеных трав свисают с потолка. Повозка едет, качается, и травы качаются тоже, пучки трутся друг о друга, ломают и роняют сухое былье на Меррон. Скоро она сумеет уловить и эти невесомые прикосновения.
– Я сам ушел, чтобы понять, кто мы друг другу.