– Увидишь, ребенок. Думаю, тебе понравится.
Вяжут. Тонкие спицы мелькают в руках, женщины разные, но ритм один, и кажется, что они цепляют спицами алое марево, вывязывая одну огромную шаль, которой вот-вот накроет город.
Урфин протянул ленточку и, наклонившись, поцеловал Тиссу в лоб. Пахло от него рыбой.
Мысль была странной. Нехарактерной. И Сержант от нее отмахнулся.
– Не любишь. Тебе так хочется думать. Послушай, так случается. Ты лишилась семьи и попала в нехорошую историю. Едва не умерла. А я тебя вытащил. И ты мне благодарна, но это не любовь.
– Я прошу у вашей светлости прощения за слова этого глупого человека. Кликуша и пустобрех с деревянными руками. – Это было сказано с искренним презрением. – Но он прав. Лорды потеряли край. Они не желают слушать нас, когда мы просим остановиться. И скоро в замок придут не просить – требовать. Хлеба. Угля. Жизни. Прольется кровь.