Он не хочет сделать больно тому, кто дорог. И значит, надо молчать.
Он сам выволок девочку, которая сидела за дверью – Сержант мог бы поклясться, что просто сидела, смиренно ожидая любого исхода. И так же спокойно, как не бывает с живым человеком, она перешла в руки Сержанта.
На руках тонкими белыми шрамами виднелись следы от скарификатора.
– Посмотри! – Кормак распахнул окно, впуская душный летний вечер. Шелохнулись листы книги, оставленной на подоконнике. Кайя категорически не мог вспомнить, о чем эта книга.
Впереди – распахнутые ворота, чернота храма и яркая мурана, потянувшаяся было – чует родство, – но отпрянувшая: не признала.
Терраса. Бассейн с прозрачной водой. Толстые листья кувшинок и лотосов. Стебли пронизывают водяную гладь, словно струны, и золотые рыбины, пробираясь среди них, струны задевают. Изредка рыбины поднимаются к поверхности, и тогда синие стрекозы взлетают с казавшихся им надежными зеленых островов.