Темная ветка, словно нить или трещина, пересекала окно. Вздрагивал последний лист, не желая поддаваться ветру. А тот шептал об осени и покое. Тисса слушала. Ей было невыносимо грустно.
– Поймите, я был рад, что он наконец убрался отсюда! Отвратительный характер! Он был должен буквально всем! А когда мои клиенты обратились в суд, пришел в ярость! Словно бы они были обязаны и дальше терпеть…
– Почему? Это же полезно. И еще рыба обязательно. Ягоды тоже… клюква вот. Или там черника. Еще голубику привозили. Яблоки. А она совсем меня не слушает. Я Седрика просил, чтобы он присмотрел за моей девочкой. Чтобы одевалась тепло. И не гуляла по морозу…
Вода. И капля вина. Мне бы сейчас спирта, но нашей светлости алкоголизм не к лицу.
Старая ель расправила зеленые лапы. Плотная хвоя задерживает воду, и под елью почти сухо, но все равно холодно, даже если прижаться друг к другу.
Глубокий поклон. И я едва заметно киваю, показывая, что оценила такую обо мне заботу.