– Дня на три, – сказала Меррон, когда Сержант поднялся. – Тут всегда если начинается, то надолго… из дому точно не выйдешь.
Огонь не гасили, сам поник под затянувшимся дождем. И Юго рисовал на запотевшем стекле: Йену нравилось, а нянькам нет. Они запрещали Йену подходить к окнам. К камину. Стульям. И вообще покидать пределы манежа: в детской слишком много красивых вещей, которые Йен способен испортить. Да и себе вдруг повредит… лорд-канцлер разгневается.
Красивую. С серебряной чешуей и синими глазами. Как ее было есть?
Эта смерть была хорошей. Подарила несколько новых имен и долгий сон, в котором Сержант чувствовал себя почти счастливым. Он остался в подвале на несколько дней, и только появление Юго вытащило из дремоты.
Монету уронил в вырез. И девица засмеялась.
Кормак знает, что без договора он обречен. И угрозу исполнит.