Мы спускаемся. И спускаемся. Ниже, ниже… наверное, так до самого центра мира дойдем.
Кивок. И дважды подчеркнутая фамилия. Мел крошился в пальцах.
Крестов хватило на три дня пути. На четвертый Дар сдался и начал есть.
Боль то стихает, то вспыхивает. Но эта – ничто по сравнению с той, к которой Кайя был не готов. Сам виноват. Расслабился. Поверил в собственную неуязвимость.
А кошка вдруг убрала когти и замурлыкала. У нее были узкие нарисованные глаза темно-карего цвета. Не глаза – переспелая вишня.
– Это вам, – сказал он, протягивая Сержанту сложенный вчетверо лист. – Возможно, вы убедите леди проявить благоразумие. Или проявите сами.