Лучше пусть все остается так, как есть. Разве что с одной поправкой: спать на кухне неудобно – и Сержант перенес ее в комнату. Он успел изучить дом, особенно лестницу с раздражающе скрипучей третьей ступенькой и похрустывающей седьмой.
Забраться в окно – разбитые стекла, разломанные рамы – было просто. Внутри пахло все той же плесенью и сыростью. Свет почти не проникал сквозь оконный проем, и сумрак отчасти скрадывал следы болезни. Светлые некогда обои потемнели и вздулись, пошли пятнами. А пол скрипел, по-старчески жалуясь на человеческое равнодушие. Мебель вывезли. Светлые пятна на стенах выдавали то, что некогда в этой комнате висели картины. А овальное небось от зеркала осталось.
Наверное, безопаснее было бы поверить, но Меррон не могла себя заставить.
А я смотрела на черноту, которая расползается по небу. Мы ведь знакомы, там, во сне. И надо лишь шагнуть навстречу, чтобы стать ее частью. Буря не причинит вреда. Не мне. Она поет мое имя и касается ледяными пальцами губ, подносит чашу с лунной кровью… Всего лишь глоток – и чудовища будут не страшны. Или шаг. Буря укроет от них.
Он запрыгивал на каменную полку и вытягивался, свешивая хвост. Кот медленно поводил хвостом из стороны в сторону, дразня шалеющее пламя, и рыжие языки тянулись, сыпали искрами.
– Я рада, если все хорошо, и… и ты же здесь по делам?