Кайя с чувством глубочайшего морального удовлетворения поставил девятнадцатую. Менее чем через сутки все торговые базы Хаота были ликвидированы.
Верхняя полагала, что с них достаточно формального признания права низших присутствовать в замке. Народное ополчение постепенно разрасталось за счет добровольцев, среди которых, как Кайя подозревал, было немало личностей, прежде предпочитавших иную грань закона.
– Не стоит волноваться, леди. – За пределами Зала Советов Ллойд возвращает себе прежнее обличье невыразительного, скучного даже человека. – Они не пойдут на открытое столкновение. Надеюсь, эта встреча не настолько вас расстроила, чтобы вы отказались от беседы?
– Второй. Мне нравятся паладины. Охота будет прекращена.
Всю ночь шел снег. Густой, тяжелый, он засыпал шатры и пленил повозки. И те самые дороги, которые и без того не отличались удобством – я верила Урфину, – занесло. Лошади проваливались по грудь, уставали, ранились об острые края наста.
Стоит им встретиться, и Ллойд инстинктивно прячет руки за спину, а Гарт словно подбирается. Проскальзывает в его облике что-то звериное. Настороженное.