В кабинете король, как обычно, занял свое место за столом и принялся набивать трубку. Руки у него до сих пор дрожали, так что дело продвигалось медленно и с трудом. Он покосился на сейф, потом на мэтра, но пить в его присутствии все же не решился.
И осторожно положил ему руку на плечо. Как бы по-дружески. В общем, можно было и без этого, но при прямом физическом контакте получалось вернее. И, разумеется, дон Аквилио немедленно проникся к шефу безграничным доверием.
– Конечно, не согласится, – снова вздохнул Мафей и жалобно посмотрел на Жака. – А ты? Ты тоже не согласишься?
– Не догадаются, – пообещал Кантор. – На этот раз никому ничего показывать не надо. Если ты все-таки решишься попробовать себя в театре… Ты помнишь того пьяницу, у которого ты купила портрет? Он постоянно околачивается на рынке, ты должна его знать.
– Просто не заметили, как стемнело, – улыбнулся Пассионарио. – А что, сделать немного света? Его могут и увидеть.
Больше вопросов не последовало. Убедившись, что король забрался достаточно высоко, Кира бросила меч в ножны и, подпрыгнув, стала карабкаться следом. Уже уцепившись за нижнюю ветку и подтягиваясь, она почувствовала резкую боль в правой ноге чуть выше щиколотки и, мельком взглянув вниз, обнаружила извивающуюся тварь, вцепившуюся ей в сапог. Ругнувшись сквозь зубы, она забралась повыше, присела на ветку, вытащила меч и отправила злобно рычащего анкруса назад на грешную землю. Обезглавленное тело тяжело плюхнулось в траву, и стая сородичей моментально растащила его по кусочкам.