Потому что черепу, что на моём рукаве, предстояло отправиться теперь в самую дальнюю из всех возможных дорог – в небеса.
Выше по течению слизь становилась ещё гуще. Здесь она казалась почти что коричневой от огромного числа плывущих зародышей. Раздва-кряк шумно сглотнул.
Я пошёл к своим ребятам. Благодаря усилиям медиков держались они неплохо. Даже Селезень перестал ныть и стонать.
И снова – сшибка, короткие выстрелы из огнемётов.
– Виноват! – гаркнул он. Переговорники приглушили вопль, иначе бы точно нам всем оглохнуть.
Что, Рус, ты гордишься этим? Ты гордишься наградами врагов?..