К тому же с севера все сильнее слышался какой-то гул. Ревущий трубный звук, которого раньше не доводилось слышать никому из трех призраков. Серые, эйнхерии и паладины тоже пришли в недоумение, забеспокоились – не очередной ли это архидемон? – зато плонетцы загомонили восторженно.
Гневно мемекая, Двурогие все же ушли с пути боевой машины. Их манило, притягивало единственное уязвимое место – лицевой щиток, сделанный из бронепласта, а не адамантия. Но чтобы добраться до него, нужно как-то миновать бешено крутящийся бур. Бур, на котором все еще висят клочки их брата. Кровавое железо слишком неприятная штука даже для Двурогого.
– Разве нет у тебя брата, Креол? – легла на плечо рука Шамшуддина. – Оставь Хастура мне и ступай к Дагону.
Зато полковник Дзе Моргнеуморос был трезв, застегнут на все пуговицы и мрачен, как грозовая туча. Сражение в долине Седой Луны поразило его до глубины души. В той войне, что закончилась Судным Часом, плонетцы сражались исключительно с куклусами – безжалостными, хорошо организованными, вооруженными плонетским же оружием, – но мало отличавшимися от людей. Теперь же Моргнеуморос увидел их хозяев – и они оказались гораздо страшнее.
– Куда ж вы без меня? – хмыкнул Шамшуддин. – Должен же с вами быть хоть один архимаг, раз уж мой побратим прихворнул…
– Конечно, так и должно быть! – ответил другой голос – старческий, дребезжащий. – Разве эти смерды осмелятся сопротивляться своим богам?! Они познают гнев Древних, они познают его в полной мере! Они встретят свою участь как подобает – стоя на коленях и корчась в непереносимых муках!