Поэтому твоё имя зудит и чешется у нас внутри, нам хочется, чтоб тебя никогда не было.
Но отчего ж можно сказать о русском человеке, походя, на бегу, всё что заблагорассудится — и это ничего: утрутся, проглотят, никуда не денутся.
В своём письме я осмысленно и последовательно старался сделать больно всем тем, кто не первый год делает больно мне и моим близким. Кто оскорбляет мою память и стоит на своём.
Обнаружить во мне антисемита может только человек не знающий ни круга моего общения, ни музыку, на которой я вырос, ни круга моего чтения, ни моих учителей, ни моих друзей. Собственно, и книг моих тоже не читавший.
Сталинская Россия — многоуровневая и сложнейшая система, оправдывать её сложно, но и упрощать незачем.
Но обидеть я хотел лишь тех из их сыновей, кто делает больно мне.