...Брань, которой разразился лейтенант, заставила меня отнестись к нему с неподдельным уважением. Так ругаться в моём представлении мог только заслуженный боцман торгового флота. Лейтенант помянул всю многочисленную эволюционную родню лемуров, припомнил всех их возможных и невозможных половых партнёров и так далее и тому подобное.
И вновь я вынужден сказать «никогда в жизни...». Никогда в жизни я не проделывал все необходимые для запуска манипуляции так быстро и так ловко. Руки словно сами летали по клавишам и тумблерам. Ожили турбины, провернулись лопасти; Туча уже была вокруг, она уже облепила геликоптер; закалённые десантники отворачивались, кто-то срывал шлемы, и их рвало прямо на пол...
Назариан метнул на чеха гневный взгляд, но ничего не сказал. Поднял отброшенный Кеосом журнал и зашуршал страницами.
– Хань! Отсеки тварей! Огнемёт! Завесу за спиной у наших! – скомандовал я.
Я не торопился. Стоял в залитой машине, смотрел наверх. Всё вроде бы тихо. Не видно в небе проносящихся живых бестий, не содрогается земля от топота каких-нибудь чудовищ. Конечно, самым лучшим было бы вообще просидеть под водой до ночи, но это уже недосягаемая мечта. На столько не хватит резерва в регенерирующем патроне.
– Просим прощения у наших зрителей, что вынуждены показывать это. Но такова суровая правда! И мы должны знать её, чтобы ещё крепче сплотиться вокруг нашего обожаемого Императора, Его Величества кайзера, потому что только единство может помочь нам, людям, отстоять то, что нам принадлежит по праву!.. Простите меня, Пауль, я... Так что же было дальше?