Эраст Петрович едва взглянул на стол, когда кости были брошены во второй раз. Опять синяя оказалась медлительнее красной.
– Странный вопрос, – пожал плечами Фандорин. – И то и другое – естественные, необходимые явления природы.
Разум съёжился, забился в дальний уголок сознания. Сейчас душой Фандорина владели одни лишь чувства: страсть, ужас, отчаяние. И самое сильное из всех – ощущение невозвратимой утраты. И какой утраты! Словно лишился всего на свете, и кроме самого себя винить в этом некого.
Рванул входную дверь. Маса болезненно скривился, но ничего ужасного не произошло.
Хорошо, выручил Сирота. Ему, похоже, подобная миссия была не внове.
– А что по-японски значит «Россия»? – встревожился за отечество титулярный советник.