— Юра, ты там что, уснул? Не ко времени совсем расслабляться. Скоро начинаем.
— Да в прошлом годе. По весне. Ну, давай… — заторопился он прощаться. — Спаси тя Христос, как ты меня сегодня спас.
— Вашем ипподроме? — переспросил Тристан, не отпуская руки Антоненковой.
— Почему? — Вот артист — так натурально удивляться…
— Это Таня для тебя, козла, тащила. Порадовать хотела, — причитала Дюля, привычно вынимая пробку из бутылки. — Все же это первый ром с Кубы. Новой Кубы. А Таня так и не смогла стать кубинкой, в отличие от меня. Для нее ром — экзотика. Она вообще там как монашка жила. Вот скажи мне как на духу: за что тебя так любить?
Я даже «спасибо» сказать ему в спину не успел.