Со временем я разошелся. Что-то я исполнял в стиле Новодворской, что-то — в стиле Алексеевой. Потом вспомнил ещё про одну звезду российского либерализма — Васисуалия Лоханкина. Правда, писать белым стихом я не стал, но из тем героя Ильфа и Петрова можно было кое-что почерпнуть.
На заднем сиденье такси, двигающегося по берлинским улицам, сиделм два смуглых человека. Один осанистый господин с лихо закрученными усами. Несмотря на скромное пальто и цивильную шляпу, любой, кто служил, понимал, что человек этот побывал в больших армейских начальниках. Хотя, точно не в немецкой армии. Выправка не та. Второй явно был охранником.
Да, Светлана стала моей любовницей. Не сразу, не те времена, но тем не менее.
Но на самом-то деле мне всегда были симпатичны даже такие ребята, как боевики RAF или «Красных бригад».
— Да на кой черт! В редакции всяко знают больше.
Парини являлся не только корреспондентом французской газеты, но и негласным сотрудником РОСТА. Таких было много. Ведь понятно, что какой-нибудь член правительства или буржуй не станет откровенничать перед сотрудником «красной» газеты. А вот корреспонденту буржуазного издания он много чего может сказать. Конечно, многие журналисты кричали, что большевики используют подлые приемы. Однако Пирини понравилась фраза товарища Конькова, которую левые перевели на все европейские языки.