Загремели кости в стаканчике. Красная упала двойкой. Синяя покатилась по татами полукругом, легла тройкой.
– Какое злодейство! – ахнул инспектор. – Теперь я понимаю, почему, сделавшись начальником управления, Суга остался в прежнем кабинете. А у нас все восхищаются его скромностью!
Свой маршрут Эраст Петрович изменил не по рассеянности, вызванной перенесённым потрясением. Рассеянности не было вовсе. Наоборот, вследствие замороженности чувств и многочасовой механичности движений мозг титулярного советника заработал прямолинейно и точно, как арифмометр. Закрутились какие-то колёсики, защёлкали рычажки, и выскочило решение. В обычном своём состоянии Фандорин, возможно, перемудрил бы, понастроил турусов на колёсах, а ныне, при абсолютном неучастии эмоций, план получился на удивление простой и ясный.
Тогда нужно как можно дольше не засыпать, подумал он. Что может быть лучше: лежать и слушать тихий голос.
– Но… но как вы её отворили? – спросил Эраст Петрович, и опять не о главном. Дон оживился.
– Нет-нет, – заявил он с самым решительным видом. – Это моя обязанность.