– Господин вице-консул, вы не перепутали? Катер ночью плыл именно в Сусаки, а не к какому-нибудь другому причалу?
Титулярный советник был давно готов. Его измученное лицо белизной не уступало рубашке, но галстук был повязан аккуратно, пробор глянцево блестел, кончики усов являли образец симметрии.
– Нет, потому что глава семьи обязан заблаговременно подобрать наследника.
Поздно вечером они сидели вдвоём и пили чай. Эраст Петрович учил её пить по-извозчичьи: из блюдечка, вприкуску, с шумным дутьём и пыхтением. О-Юми, разрумянившаяся, в русском платке, надувала щеки, грызла белыми зубами сахар, звонко смеялась. Ничего экзотического, японского в ней сейчас не было, и Фандорину казалось, что они прожили вместе душа в душу уже много лет и, Бог даст, проживут ещё столько же.
«Что со мной? Что со мной происходит?» – сначала всё повторял он, но думал не о себе – о ней.
Уж в чем-чем, а в этом Эраст Петрович не сомневался.