Как довольно быстро выяснилось, для всех троих Старших инструкторов тема однополой любви оказалась неожиданно весьма чувствительной. Причем настолько, что все трое готовы были без особенных разговоров применить самое неприкрытое насилие к любому, кто попробовал бы предложить им нечто подобное. А обыденное название практикующих подобные отношения звучало в их устах как самое грязное ругательство. Причем, глубинных причин подобного резкого неприятия Ликоэль так и не смог выяснить.
Поначалу все было тихо. Народ переговаривался, кто-то негромко пел. Люди слонялись по лагерю от костра к костру, перемешиваясь, вспоминая прошедшие учения и вообще эти долгие месяцы обучения, оставшиеся позади. Но все это вполголоса. Уж слишком сильно вбили в них понятие зрительной, тепловой и акустической маскировки. Однако мало-помалу, все раскочегарились. Народу явно прибавилось. К их костру тоже подсело несколько незнакомцев. Причем, судя по очень характерным взглядам и довольно заметно поношенным комбинезонам, похоже, из «старых» руигат. Впрочем, Тиэлу смел надеяться, что после этих учений и его взгляд стал чем-то похож на взгляды «старых» руигат.
— Поверь мне, — заметив его возмущение, улыбнулся Ямамото, — я знаю, что говорю. Подумай сам, сколько пусть и не настолько хорошо подготовленных, как вы, но все же достаточно обученных насилию солдат может ждать нас на Оле. Десятки тысяч? Сотни? Миллионы? А может, десятки миллионов? Сколько оставили те, кто захватил Олу, для ее контроля?
— Кто они? Кого четверо? — недовольно нахмурился Глава Симпоисы. — Да перестаньте вы трястись, Темлин, и говорите внятно.
— Шах-хом, — прохрипел Тиэлу и, оглянувшись, окинул взглядом свое измученное воинство, а затем перевел взгляд на инструктора. Линкей бежал чуть в стороне, беззаботно покусывая травинку и демонстративно разглядывая окрестности. Мастер зло стиснул зубы. О, Боги Бездны! Они уже пятый месяц дохнут тут от диких нагрузок, а до сих пор по сравнению с любым из старых руигат — будто слепые щенки. Да, инструктор бежал налегке, без оружия и снаряжения, но он бежал вместе с ними все эти тридцать километров. И вот они еле живы, а у него легкая испарина. И как это понимать?