— Я рад, брат, что ты будешь учить нас насилию. Я вижу в тебе ту же искру, что горит в сердце любого руигат. И потому, я верю — ты сможешь… — Он вещал минут десять, а «настоящий руигат» все это время стоял и молча слушал, то посматривая на говорившего, то бросая короткие взгляды на окружающих.
— Верно, — улыбнувшись, кивнул адмирал, — а еще?
В те первые сутки они набрасывались друг на друга одиннадцать раз. А после одиннадцатого Интенель выгнала его в спальню, сама оставшись в изнеможении лежать на полу гостиной, на ковеоле, рядом с неубранным столом.
Все недоуменно переглянулись. Инструктор вздохнул.
— А может, они и то, что было, еле-еле вытерпели. Нас же до вчерашнего вечера просто не отпускали. Так что эти семеро, может быть, не столько учились быть руигат, сколько пытались дожить до того момента, когда им удастся наконец-то вырваться из того, что они считали адом.
— Остановите! — прохрипел кто-то, и Тэра тут же прекратила трансляцию. Впрочем, и того, что уже было показано, большинству присутствующих хватило с лихвой. Между рядами замелькали фигуры в форме медиков, во втором ряду с легким жужжанием начали распаковываться гравиносилки. Видно кому-то стало настолько плохо, что потребовалась доставка его в медицинский пункт…