— Куда ты ушел? — капризно изогнув губы, выговорила ему Интенель, появившаяся в гостиной, когда он уже закончил с плоем и кстеками, разложив последние на большую тарелку. — Я испугалась, что ты снова умчался куда-то по своим делам, оставив меня одну.
— А теперь почувствуй мое насилие на себе! — взревел уже до предела распалившийся насильер и, воздев нож в картинной, но совершенно идиотской с точки зрения достижения максимальной эффективности при атаке готового к ее отражению противника позе, ринулся на Тиэлу. Тому даже не пришлось применять никакого приема. Мастер просто дождался, пока его противник не приблизится, а затем скользнул в сторону, наградив насильера звучной затрещиной по затылку и придав ему этим действием солидное дополнительное ускорение. Горемычный Пиллис влетел прямо в одно из полотнищ, висящих между колоннами, пробив его ножом и запутавшись. Полотнище затрещало и… рухнуло на насильера. Тиэлу несколько мгновений рассматривал образовавшуюся на полу шевелящуюся и воющую кучу с вызывающе-насмешливым видом, а потом развернулся к оставшейся за столом шестерке «балахонов».
— Ты… ты тоже болен. — Тэра тяжело вздохнула. — Прости… наверное, бесполезно тебе что-то говорить, и мой долг состоит в том, чтобы немедленно вызвать медиков и передать тебя в руки тех, кто способен тебе помочь. Ты ведь уже все понял. И что бы я не говорила — ты это не примешь. Но я попытаюсь. Ты говоришь, что мы перестали быть людьми, когда вернулись в свой мир и стали строить жизнь так, как нам казалось правильным. Так вот что я тебе скажу. Именно тогда мы и стали людьми. Именно тогда, когда наконец отринули все животное, что в нас еще было. Все эти схватки за лучшее пастбище, за водопой, драки за самку, за главенство в прайде… как бы это все не называлось тогда, в том, еще недоразвитом человеческом обществе — набег, война, конкуренция. Только когда мы сумели, нашли в себе силы, отказаться от этого — только тогда мы и стали людьми. — Она вздохнула и поднялась, активируя браслет члена Симпоисы.
После того, как девушка поела, ее настроение заметно улучшилось. Она грациозно развернулась на ложе, ловко ввернувшись под руку мастера, прижалась к нему всем телом и замерла. Ликоэль осторожно обнял ее за плечи.
— Вон оно что… да, тогда понятно, что у них крыша поехала.