Сержант Розенблюм же отреагировал на это кривой усмешкой. Уж он-то был абсолютно уверен, что в его стране, созданной людьми, сбежавшими от тирании и гнета, и, как утверждалось в его стране всеми и всегда, ставящих во главу угла именно свободу, для того чтобы построить в новых землях, в благословенной Америке, новую, свободную и справедливую жизнь, никогда не найдется придурков, вздумавших учить других людей как им следует жить…
— Один из них, — ответил Темлин. — Симпоисой было принято решение разместить их в разных реабилитационных центрах.
Тэра подняла взгляд. Над ней склонился высокий широкоплечий Деятельный разумный, смотревший на нее озабоченным взглядом. Он был одет в какую-то странную одежду, полностью закрывающую все тело, с множеством карманов и парой хлястиков на плечах. Причем из-под левого торчал какой-то странный комок материи, на краю которого была прикреплена странная, где-то даже пугающая брошь, представляющая из себя оскаленную морду какого-то явно хищного животного. И еще у него были голубые глаза — впрочем, Пламенная отметила это как-то отстраненно.
Трое собеседников адмирала понимающе переглянулись. Действительно в поселениях киольцев практически не было детей. Но из осторожных расспросов выяснилось, что это отнюдь не запрет, а просто киольцы не очень любят обременять себя детьми. Да и потом, практикуемое большинством непостоянство в связях служило тому, что подавляющее большинство родивших женщин практически сразу после родов передавали детей «на попечение общества», вновь возвращаясь в водоворот неги и удовольствий. Причем, совершенно искренне считая при этом, что специализированные «детские центры развития» обеспечат чадам куда более комфортные условия роста и проживания, чем существование поблизости от любого из родителей.
— Если бы они у меня были, — с горечью произнесла Тэра. — Я вижу, что как минимум последнюю пару моих отчетов вы все-таки не читали. Потому что иначе вы построили бы заседание Симпоисы совершенно по-другому. А именно, вокруг содержания моих последних докладов.