Снова молчание, будто для того, чтоб я расслышал резкость собственного тона.
И насупился: дескать, ешьте, ни слова больше. Кто-то вышел из его комнаты и прошел по террасе над нашими головами. Там скрипнуло, зазвякало. Я управился с супом и попытался улестить Кончиса, пока Мария не притащила второе.
— А, привет, — как ни в чем не бывало произнесла она.
Поход к ручью отнял у меня пять минут, но, когда я вернулся, она уже бодро подбрасывала в печь поленья, босая, на красном одеяле, расстеленном меж топчанами и очагом. На нижней лежанке она разложила припасы: хлеб, шоколад, сардины, паксимадью, апельсины; нашелся даже старый котелок.
— Можно, я задам вам несколько вопросов? Я приготовил список.
— Господи, я как раз собирался спросить. Помнишь, не успели мы тогда попрощаться…