А готовят здесь нормально. Я сидел и завтракал в компании своей любовницы, моего нового друга и его постельной игрушки, с которой он так сильно всю ночь развлекался, что это слышали все желающие. Вернее, они слышали стоны Макса и кое-что другое. Шлепки по телу, слова вроде: «сейчас делать будем так» или «даст ист фантастиш», — и так далее. Лицо бандита светилось довольством и умиротворенностью. Париса постоянно ласкалась и прижималась к своему герою. А куда она денется после такой великолепной ночи страсти, любви и всего остального? Я провел вчера с Кенарой воспитательную работу, когда мы готовились к акции, и объяснил девчонке кое-что. Мол, думай своей головой! Я предупреждал тебя об этом, и ты согласилась. А как иначе Макс мог себя вести с куском мяса? Ручку тебе целовать? Перебьешься, а если еще раз это повторится, то я с тобой отдельно поработаю в фехтовальном зале. Найдем мы его здесь, не переживай ты так. Хоть на улице я стану повышать твой уровень владения мечом. А корчма гудела. Бандиты живо обсуждали невиданное событие. Впервые за последние полторы сотни лет нижний город был наполнен патрулями темных. Мало того — даже из гавани корабли не отпускали! Вру, отпускали, но только после тщательной проверки на иллюзию всех лиц мужского пола. Оперативно сработали маги Крия. Пока еще никому и ничего не известно, но стали просачиваться слухи о неких ушках. Мол, им уделяется особое внимание.
— Помоги мне уйти, муж, — попросила меня Кенара, — я не могу больше терпеть эту боль. Мне больно, Далв, очень больно.
— Лайсор, — сказал я, — не обращай на слова этой мрази никакого внимания. Он меня хочет оскорбить, а не тебя. Чего ты хочешь, любезный? — поинтересовался я у мага.
— Помню, — пробурчал я и прижал к себе волчицу.
— А то ты не знаешь? — усмехнулась она. — Охотники начали пьянствовать, приезжие дворянки вообще отбивают всю клиентуру, а смертники глазеют на погань и становятся при этом полными импотентами. Подвиги им подавай, а не наши услуги. Одним словом, кретины. Мужчины в городе женщине сейчас не найти! Я вообще страдаю от почти полного одиночества.