Услышав слово «улики», Эраст Петрович обернулся к столу, на котором ещё десять минут назад лежали мечи, воротничок и зеркало. Там дотлевала суконная обивка, пылали какие-то бумаги. Мечи были целы, но целлулоид свернулся обугленной трубочкой, оплавленная поверхность зеркала расплывалась и подрагивала.
– Мистер Твигс прочёл очень интересную лекцию, – медленно сказал Асагава, – но забыл упомянуть одну важную деталь… Коварных синоби уже триста лет, как нет.
Стараясь не шлёпать по воде, Эраст Петрович двинулся к холму. Четверть минуты спустя оба уже были в зарослях бамбука. По лодыжкам титулярного советника стекала жидкая грязь.
– А вот и моя Обаяси, любящая меня согласно подписанному контракту.
– Что здесь случилось? – спросил сэнсэй, глядя на лежащего господина и на руины дома. – Где моя дочь?
В правой, ухваченная за шею, разевала пасть змея – серо-коричневая, с блестящими капельками глаз.