– Немного сложнее. Гипноз, нейролингвистическое программирование, двадцать пятый кадр, специально подобранный звуковой ряд и все подобное…
– Да, пожалуйста, – протянул мне могучую, брутального вида пушку Андрей. И прокомментировал: – Великолепный револьвер, по точности с ним, пожалуй, никакой другой и не сравнится. Но для самообороны слишком тяжелый и громоздкий. И отдача большая, – не стал кривить душой он. – У этой модели ствол восемь дюймов, а других у меня нет. Он вообще единственный остался. Чисто охотничий вариант. Или для спортивной стрельбы.
– К черту, – сплюнул я через левое плечо.
Намекнули на бесплатное лечение, и я тут же, в подтверждение серьезности их намерений, стряс триста талеров за укол, что оплатил в медцентре. Закладывать доктора, требуя денег за препараты, что он дополнительно подогнал, не стал. Продажный эскулап еще пригодится.
Это я удачно устроился. Иногда получится деньги и с администрации базы, и с города содрать. Правда, позже выяснилось, что рейнджеры у мэрии на зарплате сидят и, если бандиты не ловятся, совсем не голодают. Но парням нагрузки хватает – те же патрульные рейды и спасательные операции на них и много чего еще… В общем, рейнджеры тут осуществляют большинство функций своих техасских, канадских и штатовских коллег – то есть полиции, разведчиков, проводников, спецназа… и черта в ступе. Тяжело, наверное, ребятам приходится.
И почему эта фраза всегда вызывает эффект, обратный требуемому?