Лишь теперь Фандорин догадался, каким образом Мидори сумела за одну ночь доставить в Йокогаму целебную траву масо с южного склона горы Тандзава. Просто пробежала пятнадцать ри в одну сторону, потом столько же обратно. Сто двадцать вёрст! И на следующую ночь опять! То-то она засмеялась, когда он пожалел загнанную лошадь…
– Это дела, которые поступают в ведение комиссионеров, – пояснил Фандорину консул, – Комиссионеры – посредники из местных купцов, отвечающие передо мной за качество поставок и работ. Дальше, Сирота.
Всего двадцать лет назад здесь была крохотная рыбацкая деревушка, и вот, благодаря встрече двух цивилизаций, вырос отличнейший современный порт: пятьдесят тысяч жителей, из которых почти пятую часть составляют иностранцы. Кусочек Европы на самом краю света. Особенно Всеволоду Витальевичу нравился Банд – приморская эспланада с красивыми каменными зданиями, с газовыми фонарями, с нарядной публикой.
В одной из деревянных ячеечек Фандорин и обнаружил Асагаву.
По прикидке Эраста Петровича, висячий остров был шириною от трещины до пропасти примерно в сотню саженей. Идти прогулочным шагом – две минуты. Но шли медленно, чтоб не треснула ветка, не зашуршала палая хвоя. То и дело замирали, прислушивались. Ничего – ни голосов, ни стука, только обычные звуки ночного леса.
– Интересуетесь астрономией? – кашлянув, поинтересовался Эраст Петрович и кивнул на телескоп.