Тут на пороге возник Всеволод Витальевич – в панаме, с тросточкой, готовый к пешеходной экскурсии.
В третьем часу пополудни Фандорин возвращался в консульство, оглушённый размерами случившейся катастрофы. Он, вероятно, был бы потрясён ещё больше, если б не постоянное головокружение и спазмы, то и дело пронизывавшие череп от виска до виска. Из-за этого титулярного советника не оставляло ощущение нереальности происходящего, какого-то тягостного кошмара. Всё было слишком, до неправдоподобия ужасно. Наяву так не бывает.
– Мы друзья с Алджерноном, – (у японца получалось «Арудзэнон»), – наведываемся по-соседски, запросто. Через сад удобней, чем по улице обходить.
– Убью, как бешеную собаку, – прошипел британец, и у самого глаза стали бешеные.
Через решётку мостик был виден, как на ладони. Выглянула луна, и деревянный настил засеребрился над чёрной бездной.
Последовал новый обмен взглядами, и опять инспектор пожал плечами, но теперь уже в ином смысле: мол, поступайте, как знаете.