– Господин Цурумаки меня знает! Я – дочь Тамбы! Я покажу вам его тайник!
Доронин слегка поморщился, но промолчал. А Фандорин понял: сказано было для пущей грозности – мол, тут же, прямо сейчас, свершится суровый суд и будет вынесен приговор, останется только продиктовать.
Становилось душно. На лбу у вице-консула выступили капельки пота.
Вот круглобокий крестьянин выпрямился, обмахнулся веером, оглянулся на деревню. Точно он: толстые щеки, прищуренные глазки. Кажется, совсем рядом – хоть по носу щёлкай.
Плечи японца понуро опустились, словно он лишился последней надежды.
В комнату вбежал ещё один чернокурточник. Поклонился господину и Камате, что-то залопотал.