– Я вдруг поскользнулась, костями гремя. В берёзу воткнулась зубами глубоко… И Родина щедро поила меня берёзовым соком, берёзовым соком! – идеально подражая сценическому персонажу, пропел дядя Эдик, после чего, уставившись на меня совершенно осмысленным взглядом, добавил уже от себя: – Они могут лишить тебя родительских прав и забрать её себе. Ты не в курсе?
Пересказывать весь его эпос в деталях не вижу ни смысла, ни интереса. Захотите представить – попробуйте сами построить монолог из одних вопросов, а я посмотрю, что у вас получится. Вкратце же история, рассказанная Седриком, не очень-то отличалась от моих собственных предположений. Отец Лоренцо прибыл в замок ранним утром, с ним была небольшая свита в двадцать монахов. Естественно, их впустили, но проверили на предмет оружия. Полчаса спустя следом за отцом Лоренцо прибыла вторая группа, человек пятьдесят, и тоже безоружные. Пустили и их. Опомнились, лишь когда монахов стало слишком много и неполную дюжину моих наёмников попросту задавили массой. А вскоре прибыли ещё десять братьев с повозкой, и вот уже в ней лежало всё: мечи, кольчуги, копья, арбалеты. И так замок Кость почти бескровно перешёл в загребущие руки церкви.
– Мама? Папа. Стойте, я сбилась. – Хельга сжала ладонями виски. – Сначала ты говорил, что моя мама стюардесса…
– Па, да я толстая как не знаю кто! Пятьдесят пять килограмм, какая яичница?!
– Не сейчас, маэстро, – сквозь зубы процедил Эд, от бедра швыряя засапожный нож прямо в горло трубача.
– Из этих, из этих, – тем не менее тепло ответил нахальный бог. – А что, кому-то очень «это» надо? Так припекло, что ли?