– Мне нет прощения… Мои люди упустили Сэмуси. Я… Мне нечего сказать в своё оправдание.
– И это отпрыск владетельных даймё! Его отцу принадлежала вся соседняя провинция. Но теперь удельные княжества упразднены, бывшие даймё превратились в государственных пенсионеров. Некоторые, вроде этого хлыща, вошли во вкус своего нового статуса. Никаких забот, не нужно содержать свору самураев, живи себе поживай, срывая цветы наслаждений. Онокодзи, правда, в два счета прожился, но его подкармливает щедрый Туча-сан – в благодарность за покровительство, которое нашему разбойнику оказывал папаша князя.
– Это знамя Момоти? – шёпотом спросил Маса у стоявшего рядом Тансина. Тот помотал головой.
Фандорин её не остановил, не окликнул, даже не посмотрел вслед.
В заветной тетрадочке появились рисунки частей человеческого тела со стрелками разной толщины, в зависимости от силы удара, и загадочными комментариями вроде: «Сода (шест. позв.) – врем. паралич: несильно! – ин. мом. смерть». Или: «Вансюн (трехглав. мыш.) – врем. паралич руки; несильно! – ин. перелом».
– Сирота дал вам очень точное определение: храбр, непредсказуем и очень везуч. Это крайне опасное сочетание, потому и понадобился весь этот театр. – Он кивнул в сторону сейфа, откуда струилось волшебное сияние. – Но теперь всё меняется. Вы мне нужны. И нужны здесь, в Японии. Никакой полиции не будет.