Дзёнин был в чёрных штанах и чёрном балахоне. Выскочив на веранду, он надел чёрные кожаные чулки, на голову натянул маску, и его стало почти не видно.
Оцепеневший мозг понемногу просыпался, и так возник другой вопрос, куда более насущный.
Здесь титулярный советник был подвергнут тройному испытанию.
Туманные обстоятельства смерти Благолепова заинтересовали Всеволода Витальевича гораздо меньше, чем трое его ночных пассажиров. Фандорину такая реакция даже поначалу показалась чрезмерной, но Доронин объяснил причину своей тревоги.
Рябой Гохэй и угрюмый, красномордый Тансин тщательно обыскивали девушку, которая, очевидно, изображала просительницу, пришедшую на приём к «большому человеку».
– Вот, в саду забыла, – пролепетала она, словно оправдываясь. – Кандзий Мицуович, господин Сирота, дал почитать…