Теперь, при свете, стало видно, что подземный ход обустроен весьма основательно: потолок и стены укреплены бамбуком, под ногами деревянные ступеньки.
– Ну-ка, пусть расскажет во всех п-подробностях. Что ещё говорил капитан? Не случилось ли с ним чего-нибудь?
И всё же самым поразительным в женщине были не её черты, а наполняющая их жизнь и ещё грациозность движений. Это сделалось ясно, когда японка после секундного промедления, позволившего чиновнику столь хорошо её рассмотреть, взмахнула рукой и перекинула через плечо конец горжетки. От этого стремительного, летящего жеста эффект сияющего кружка повторился – правда, уже не так разительно, как в первый раз. На спину красавицы опустилась голова горностая.
– Нет, так поздно ложусь, – рассмеялась удивительная женщина. Смех, в отличие от голоса, у неё был совсем не хриплый, а чистый и звонкий.
За спиной титулярного советника неистовствовало пламя, но он не оборачивался.
Белые пальцы опять коснулись его лица. Прошлись по бровям, щекотнули ресницы. Фандорин почувствовал, что цепенеет.