О деле у Эраста Петровича и Евстратия Павловича всё уж было переговорено, а на отвлечённые темы разговор не клеился – слишком различался у партнёров круг интересов.
– Знаю, – не дал ему договорить штабс-капитан, беря два конверта – один потолще, второй совсем тонкий.
– Что это? – дрогнул голосом Мыльников, заподозривший, что всё это ему снится: и ночное явление инженера, и поездка под дождём, и собачий лай, и непроизносимое слово на конверте.
– Мне с вами хорошо, – призналась однажды Лидина. – Вы не похожи на остальных. Не интересничаете, не говорите комплиментов. Чувствуется, что я для вас не существо женского пола, а человек, личность. Никогда не думала, что смогу дружить с мужчиной и что это так приятно!
Каждый раз являлась на свидание окрылённая, с новым планом спасения. То предлагала нанять искусного чертёжника, который сделает точь-в-точь такой же чертёж. То придумывала, что обратится за помощью к большому жандармскому генералу, своему доброму знакомому, и тот не посмеет отказать.
– Да, это они, – улыбнулся Фандорин, вмиг забывший о своих апокалиптических видениях. – Торопятся, с-санкюлоты.