– Это курьерский. Стало быть, остановится только во Владимире. Сейчас посмотрю расписание… В девять тридцать.
– Да уж знаю чего! Три синие фуражки в окне, и все сюда пялятся! У меня нюх!
– Прекратить огонь, – приказал Фандорин. – Предложите им сдаться.
– Не обижайтесь, она брюхатая, – поспешно сказал поводырь. – Зато нюх острее.
– Ух ты, ух ты, – приговаривал надворный советник, пытаясь ещё раз прочесть записку – это было непросто: коляска прыгала на булыжной мостовой, света фонарей не хватало, да и накалякал Смуров, будто курица лапой. Видно было, что опытнейший агент, приставленный следить за фандоринскими передвижениями, разволновался не на шутку – буквы прыгали, строчки перекосились.
На этом, кажется, спешные дела были окончены. Василий Александрович спустился в ресторан и с большим аппетитом покушал, причём не копейничал – даже позволил себе коньячку. Официанту на чай дал не экстравагантно, но прилично.