– Странно, – признал Рыбников, в рассеянности перебирая красненькие бумажки, торчавшие из бумажника.
А как же Брюнет, пассажир из шестого купе, столь подозрительным манером скрывшийся с места катастрофы?
– Брать, когда станут выходить, – шепнул он слуге. – Одного ты, одного я.
Схватила его за рукав, да так цепко, что железнодорожнику пришлось остановиться.
– 42—13 – что это? – шёпотом спросил инженер, пока барышня соединяла.
Мертвенно побледнев, Рыбников выдернул изо рта мундштук, закашлялся, сплюнул в платок.