Наведя прицел башни на головного T-IV, я нажал на педаль пуска. Истомин, успевший занять свое место, вогнал следующий снаряд. Первая болванка, отрикошетив от брони «четверки», отлетела в сторону, зато вторая впилась в маску пушки. Через секунду «четверка» исчезла во взрыве сдетонировавшего боезапаса. Быстро, пока они не успели въехать на вершину холма, я стал, как автомат, посылать снаряд за снарядом в танки противника. Гильзы сыпались на раненого, лежащего на днище, но на это уже никто не обращал внимания. Из восьми немецких танков выйти на дальность выстрела смогли лишь два. Остальные, кто медленно разгорался, кто взорвался от детонации боезапаса, кто застыл мертвым куском металла, размотав гусеницу и получив подарок в борт от попадания снаряда.