– Простите, ваше превосходительство. Просто…
– Пелагея Ивановна-то? Щеголева? Купчиха наша первогильдейская. Крупяные мельницы у нее и артелей несколько на приисках. Поговаривают, чуть ли не двести тысяч капитала. Усадьба ее амбаром к каретному сараю коллежского советника Константина Павловича Платонова выходит. А как полыхнуло, то оба домовладения-то и погорели. Потом уже ветер и дальше разнес. Александра Ермолаевича и братьев Пранг дома занялись. Остальные-то в другой день подожгли…
Знал бы он, что в покерных партиях я больше всего люблю блеф.
Я прекрасно осознавал, что с возвращением, так сказать, в лоно цивилизации вынужден буду окунуться в мир политики с ее интригами, скользкими отношениями, лавированием и поиском компромиссов. Что мое большое путешествие окончено. Что впереди, там, за рекой, ждет меня бездна работы: переговоров, согласований и уговоров.
– Ага-а-а! – жизнеутверждающе и отчего-то радостно вдруг воскликнул тот, разглядев нас с Артемкой. – А вот и вы! Споро вы… Я полагаю, господа… господин из жандармского корпуса по мою душу?
– Турмек говорит: посмотрим, что ты скажешь, северный бродяга, когда сюда придет знаменная армия.