И ведь не говорит же ничего. Не просит. Не предлагает. Только шуточки становятся все злее и суждения все резче. Надо что-то с этим делать… Надо делать… Надо…
– В смету горного правления на следующий год заложено мощение центральных улиц, – ворчливо прокаркал Фрезе. – Наша горная строительная комиссия сочла схему капитана Волтатиса недолговечной, а посему – пустой тратой казенных средств.
– Я молиться за тебя буду, – стремительно завернувшись в одеяло, торопливо заговорила девушка. – Грехи на себя все твои возьму и отмаливать буду. Ты только забери меня отсюда…
Мы с Герой были в шоке! Крепостная повинность уже четыре года как отменена, а людьми продолжали торговать?! Следовало срочно, немедленно прояснить этот скользкий вопрос. Только сделать это из деревни Марушки, что верстах в тридцати на северо-восток от Бийска, было никак невозможно. Пришлось унять приступ любопытства, читая другие письма.
Конечно, оставался еще вариант, когда аборигены, вместо того чтобы смириться, взбунтуются. Но я посчитал, что такая вероятность все-таки невелика. Как-то уж совсем несерьезно смотрелись их лучшие воины с луками и доисторическими фузеями в руках рядом с моими богатырями-казаками. Я больше опасался локальной партизанской войны, саботажа и диверсий, чем прямого военного противостояния.
– Для господ офицеров, назначенных в караул, также изволите избу ставить? – уточнил Кошелев.