Я нисколько не сомневался, что намеки на будто бы организовавшего спасение самого себя Никсу вряд ли дойдут до ушей царя. Не тот Мезенцев человек, чтобы ссориться с наследником престола. А вот попробовать как-нибудь подкатиться к цесаревичу Николай Владимирович может. Причем, скорее всего, и сделает это, хотя бы уже потому, что считает того начинающим политическим игроком. И – сто процентов – станет расписывать, какой он весь из себя молодец, что помогает «хорошо знакомому его императорскому высочеству человеку».
Весьма непросто спать, когда все тело дрожит от озноба. Не было бы этой мерзкой, падающей с неба воды, казаки развели бы костры. Как это замечательно, когда сухо и хотя бы один бок пригревает веселое пламя…
По широкой долине Урсула – одной из самых красивых, неожиданно голубого цвета, рек Алтая – мы спустились до малого Ульгеменя. Верст через десять, перевалив большой Ульгемень, прямо по гребню хребта поехали до бирюзовой царевны горного Алтая – Катуни.
Магистрат и земельный надел под новый замок давно выделил, да воли к новой постройке никто в правлении не имел. Теперь же я с Вашего, ваше превосходительство, дозволения городскому архитектору и чертеж заказал. Аукцион на потребные в строительстве материалы также провел. Дело лишь за артельными людьми и Вашим велением…»
– Вам, батенька, нужно книги писать! Увлекательнейшее должно получиться чтиво!