– Шестифунтовка, – непонятно чему обрадовался Сашенька Геберт. Неужели не верил, что ему найдется работа? – Ядра-то есть?
Помню усики. Тонкие такие, противные. Больше от этого железнодорожного жандарма в памяти не осталось ничего. Ни имени, ни звания. Видно, талант такой у человека или воплощение сущности – оставаться безымянным олицетворением досадной помехи на пути.
– Тигра? – оживился Костров. – Они не ошиблись? Или в здешних дебрях это животное – обычное дело?
Но во всей полноте скрытые прежде способности штабс-капитана раскрылись уже на берегу, у переправы.
– Допросим, вызнаем, – пожал плечами разведчик, извинился и пошел искать Гилева.
И туземцы тут же припали губами к олову поднесенных чаш.