– Зачем же они носятся? – опешил инженер.
Дело в том, что в день своего рождения, двадцатого сентября 1864 года, наследник императорского престола, его императорское высочество великий князь Николай Александрович, просил руки датской принцессы Марии-Софии-Фредерики-Дагмары. Королева Луиза заявила, что сердце ее дочери свободно, но согласие на брак должна дать сама Дагмара. Молодые люди объяснились во время прогулки по дворцовому парку, где принцесса и приняла предложение цесаревича. В тот же день произошла помолвка. Свадьба намечена на лето следующего, 1865 года в Санкт-Петербурге.
– Сейчас – из Америки. Мне говорили, в южных округах вашей губернии выращивают неплохие сорта?
– Господь… Да… Я смел надеяться, что вы не откажете мне с моими людьми в постое… На время, достаточное для разбирательства с этим… делом.
Тут Безсонов заплакал. Это помню. И даже знаю почему. Наверное, дом вспомнил. А китаец принялся что-то хлюпающему носом гиганту втолковывать. И похоже, сотник даже его понимал…
– Да какая же это загадка, господин штабс-капитан, – хмыкнул я. Разговор велся на носу медленно ползущего против течения Бии, отчаянно дымящего парохода. До Бийска оставался всего один дневной переход. Неторопливо проползающие мимо однообразные виды берегов южносибирской реки изрядно надоели, и мы развлекали друг друга разговорами. – Позапрошлой зимой калмыки поломали гилевские лабазы на Чуе да приказчиков побили. Васька в начале лета туда с караваном пришел да и обиделся шибко. Мужики с ним суровые ходят… Взяли, поди, топоры да и пошли в политику… Империи объяснять.