Я уточнил, что одну аркебузу оставлю себе. Никто не возражал. Всей честной компанией пошли выбирать. Конечно, не сразу. Купцы показались Баркову отвратительно трезвыми, а Безсонову очень захотелось выпить с Гилевым за победу. Подозреваю, ему все равно было, с кем и за что пить. Три или четыре малюсеньких рюмочки не оказали никакого влияния на богатыря, и он этим обстоятельством был всерьез опечален.
Стало жарко. Я нервно дернул непослушные крючки неудобного воротника. Карина, словно только и ожидая этого сигнала, ловкими пальцами вскрыла мой кафтан полностью и взялась за мелкие пуговки на брюках.
В общем, подполковник с профессором испрашивали моего дозволения продолжить опыты по созданию наилучшего для императорской армии взрывчатого вещества. И еще они предложили назвать двухкомпонентную смесь зипетрилом. То есть Зинин – Петрушевский – Лерхе. Я похихикал и в ответном письме дал согласие. Пусть изучают, но к первым числам мая мне нужно хотя бы десять пудов готовой продукции с детонаторами на сотню подрывов. Объяснил это необходимостью скорейшего обустройства надежного пути для снабжения новой русской крепости в неспокойной Чуйской степи. Вот им, поросятам. Ишь, придумали – на меня высокими интересами России-матушки давить. В эти игры я тоже играть умею.
– Простите мою настойчивость, Федор Егорьевич, – начал я, когда мы уединились в курительной комнате и барон разжег папиросу с длинным мундштуком. – И все-таки. Что с наследником?
– Он говорит, что это его земля и он никуда не уйдет.